|
 21 ноября 1985 года лейтенанты Касьяненко, Кузнецов,
Лобанов, Макушин и я с моей супругой, прибыли на железнодорожную станцию
Новгород на Волхове, взяли такси разместившись в двух старых автомобилях ГАЗ
24, и поехали в Кречевицы, стоял мороз и было много снега, а в волге было
натоплено, хорошо, и мы ехали в Кречевицы. Серега Макушин что-то рассказывал
про город Новгород, а я не мог поверить, что скоро мы будем летать на
прекрасном современном самолете Ил-76. Вот появилась надпись Трубичино, и
такси куда-то нырнуло в темноту где кончалась цивилизация, выраженная в виде
работающих через один дорожных фонарей, и началась наша летная служба.
Началась она с с того, что у таксиста на задней панели я забыл свои первые
настоящие кожаные, лётные перчатки, потом со свойственным нашим Кречевицким
гостеприимством, дежурная по гостинице объяснила, что никого с супругой она
селить не собирается. Что для того чтобы вас поселили, нужно указание самого
командира батальона ну и так далее...
Сколько еще
таких
лейтенантов
со своими
супругами
приезжали,
выслушивали
и
выслушивают
односложные
предложения
всяких
дежурных по
гостинице.
Многие
потом молодые
семьи с
чемоданами
приходили в
штаб, и там
начиналось
некоторое
действо, со стороны
должностных
лиц, типа, что
же нам делать,
мест в
гостинице
не хватает,
придется
уплотнять и
так
уплотняют
год за годом.
Вопрос размещения
был решен к
концу
рабочего
дня. Дальше
набор
стандартный
- нас
представили
командиру
полка, его
заместителям,
старшему
штурману,
отработали
план ввода в
строй
закрепили
за нами
штурманов -
инструкторов,
предоставили
одну неделю
для сдачи
зачетов, а на
следующей
неделе
будут уже
полеты.
Зачеты на
допуск к
полетам мы
успешно
сдали, но вот
летного
обмундирования
нам не выдали,
не было
комбинезонов,
шлемов,
перчаток,
демисезонных
и меховых
курток и
штанов. Вообщем
ситуация
ничем не
отличается
от нынешних
времен, наши
наставники
старые бывалые
штурманы,
одели нас в
свои вещи, ну
естественно
с возвратом.
Так мы
начали
летать в 110-м
военно-транспортном
авиационном
полку.
Несколько
слов о
коллективе:
В основной своей
массе полк
состоял из
первоклассных
специалистов.
Трех
эскадрильная
система,
причем 3-я
эскадрилья -
учебная, но
это были не
только
профессионалы,
это были
коммунисты
и
комсомольцы,
и
невооруженным
глазом было
видно, что в
этом полку
служат под
девизом; "40-летию
победы, XXVII
съезду КПСС -
наш самоотверженный
ратный труд,
завоюем
звание ОТЛИЧНОЙ
ЧАСТИ в 1985
учебном
году!". В
каждом
отряде комсорг,
в каждой
эскадрилье
парторганизация,
боевые
листки, учет
выступлений
на парт
собраниях,
партийных
поручений и
других
прибамбасов,
на которых держалась
партийная
дисциплина
ну и боевая
готовность
полка. Были,
конечно, в
нашем полку
несколько
человек,
которые
считали всю
эту
партийную
пропаганду -
мышиной
возней. Но
они могли
поделиться
своими
мнениями
далеко не со
всеми. Были
ребята
штурманы
старше нас
на
несколько
лет - это
старший
лейтенант
Быковченко 1983
года
выпуска,
старшие
лейтенанты
Желтухин и
Одарченко 1981
года выпуска,
старшие
лейтенанты
Грищенко и
Зорин - 1980 года
выпуска, а
все
остальные
штурманы значительно
старше.
Больше всех
вкладывал в нас
свою
штурманскую
душу - это
майор Кречетов
Владимир
Петрович,
майор
Хребтов
Олег Николаевич,
капитан
Харченко
Александр Павлович.
Было много
заданий,
много
полетов, и
конечно не
все сразу
получалось,
но было
сильное
желание
научиться
летать
четко и
профессионально.
Тогда я не
мог себе
представить,
что уже
через 3 года,
меня
назначат штурманом
отряда, в 35 лет
я буду
штурманом полка,
а в 38 -
назначили
Старшим
штурманом
полка. Для
штурманской
профессии
это как-бы
рановато, но
а теперь
кого можно
этим
удивить и
генералами
в 35 лет
становятся,
но только не
штурманы
военно-транспортной
авиации.
 Июнь 1989
года. Как
будто все
было вчера.
Полк только
что получил
новые Ил-76МД.
Закончился
очередной
этнический
конфликт в
Узбекистане
между турками-месхитинцами
и узбеками.
Наш полк
тоже участвовал
в этом
конфликте. В
конце июня,
когда всех
месхитинцев
развезли по
всему Советскому
Союзу, в полк
пришло
специальное
задание по
замене
очередного
экипажа в
Народной
Республике
Ангола,
который
выполнил свой
интернациональный
долг. Мы
стали готовиться
к
выполнению
перелета:
Кречевицы, Чкаловская,
Триполи,
Луанда. Радионавигационные
карты и
военные
сборники, в
то далекое
время, брать
с собой
запрещалось,
так как мы летали
под знаком
Аэрофлота и
в форме
аэрофлота.
Секреты на
ровном
месте, о
которых
весь мир
знал.
Некоторые
кубинцы уже
в Анголе иногда
у нас
спрашивали,
в каком
звании мы
проходим
службу.Так
вот, опять о
подготовке
к перелету.
Приходилось
проявлять
изобретательность.
Маршрут
перелета
нам был известен
заранее, (не
то, что в
настоящее
время)
поэтому
схемы
предполагаемых
запасных
аэродромов
мы наносили
простым
карандашом
на карты, с
обратной
стороны,
чтобы не было
видно. Все
карты, на
перелет,
карты
посадки, бортовые
журналы, ИШР
рисовались
вручную (компьютерной
техники
тогда не
было).
Рабочего
времени на
подготовку
не хватало,
приходилось
брать "работу на
дом". Мы
понимали,
что чем
больше мы
сделаем на
земле, тем
легче нам
будет при
выполнении
перелета.
Все это
выглядело
немного
убого, но
тогда сравнивать
было не с чем.
Много
позднее, в 1994
году, в Остенде
(Бельгия),
куда мы
привезли "Русских
Витязей" на
авиашоу.
Когда я
развернул
свою
десятикилометровку
от Москвы до
Остенде
перед
английским
штурманом,
то вызвал у
него, мягко
говоря,
недоумение.
Он долго не
мог понять,
почему
штурман
такого большого
и красивого
самолета,
рисует
карты в
ручную. В
ответ на мой
жест, он
просто подарил
мне большую
пачку карт
фирмы Jерреsen,
чтобы я
больше не
мучился.
Кстати, на
одной из
карт, он
указал, где
находится
его авиабаза
и пригласил
по случаю в
гости. Это
так, к вопросу
о
секретности.
1989 год,
Советский
Союз начинает
медленно
разваливаться.
Но ВТА ещё
сохраняет
свой
потенциал, и способна
выполнить
любую
поставленную
задачу,
примером
тому могут
служить
Чернобыль и
землетрясение
в Армении,
Карабах и Приднестровье.
Ну а что
происходит
с ВТА и армией
сейчас, мы и
так всё
прекрасно
понимаем. Но,
несмотря на
все
проблемы, я
очень редко жалею,
что
закончил
Ворошиловградское
ВВАУШ. За
свою долгую
службу, я
повстречал
много
замечательных
штурманов,
которые, не
обращая
внимания на
огромные
проблемы в
нашем
обществе,
честно
выполняют
свой штурманский
долг.
 Мы,
выпускники
ВВВАУШ имени
Пролетариата
Донбасса 1988
года,
лейтенанты
Ключиков
Сергей
Николаевич,
Минцев Андрей
Валентинович,
Михайлюк
Сергей
Петрович,
Сошенко
Александр
Иванович и
Стрелков Олег
Викторович
пришли
служить в 110-й
полк в конце
ноября 1988 года.
Полк
готовился в
Анголу, и
нами
заниматься
было
некогда, да и
некому.
Расселили
всех нас
гостинице в
номере 501,
старший
штурман
полка был
тогда, подполковник
Алфимов
Борис
Иванович. Он
поставил
нам задачу
сдать
зачеты,
подготовить
полетную
документацию,
получить
летное имущество
и через две
недели быть
готовыми к выполнению
полетов по
КБП. Сидим
вечером, думаем
с чего
начать, и тут
заходит "большой человек" и
представляется:
Таурин
Владимир Эдуардович
- штурман
отряда,
лейтенант
Сошенко и
лейтенант
Стрелков
направлены
для дальнейшего
прохождения
службы в его
отряд.
Эдуардович
подробно
рассказал
нам о том необходимом
объеме
знаний,
документации
и как
правильно
организовать
подготовку к
полетам. Нам
стало легко
и спокойно.
Теперь мы
могли все
свои
вопросы в
любое время
задавать
ему.
Остальных
он тоже взял
под "свое
крыло". С утра
и до
позднего
вечера
Владимир
Эдуардович
показывал
нам склады,
ходил с нами на
аэродром,
занимался в
учебных
классах, вообщем
был с нами
везде. Все
вопросы по
авиационной
технике,
навигации,
десантированию,
разбирали
вместе и
через две
недели были
готовы к
полетам. И
вот 20 декабря
1988 года - я выполнил
свой первый
полет на
прекрасном Ильюшине
76. Через 6
месяцев,
благодаря
кропотливому
труду и
чуткому
руководству
нашего "наставника"
все мы были
подготовлены
"к боевым
действиям
одиночно" и
перед нами
открылись
просторы
великого
воздушного
океана.
 После
выпуска из
военного
училища в 1989 г меня, Славу
Луцика,
Игоря
Симоненко,
Славу Роганова,
Александра
Мацева,
Игоря
Сукачева,
Володю
Гребенюкова
направили
служить в
славные
Кречевицы.
Прибыли мы в
конце ноября.
К 15 декабря
сдали
зачеты и
получили
допуск к
полетам. 24
декабря мы
впервые
после
получения
офицерского
звания
поднялись в
небо.
Начались
тяжелые
будни
становления
штурмана. Не
все и не
всегда у нас
было гладко
в обучении,
но
благодаря
штурманам-инструкторам
и нашему
стремлению
в познании
нашей
профессии
мы
закончили к
октябрю 1990 года
первоначальную
программу и
сдали на третий
класс. Затем,
набираясь
опыта,
получили
второй и
первый. Мы
уже
самостоятельно
летали на
учебных
полетах и на
выполнение специальных
заданий по
воздушным
трассам.
Иногда
случались
самые
невероятные
ситуации. Про
одну из них я
сейчас
расскажу.
Случилось это
в июле 1993 года с моим
однокашником
Игорем
Симоненко.
Он тогда был
в экипаже
Миши
Кузьмина. Я
прилетел из
Югославии
на аэродром
"Чкаловский"
и там
встретил
Игоря. Он
поведал мне
историю о том,
что с ними
произошло.
На взлете с
аэродрома
"Душанбе" в
конце разбега
они сбили
корову,
непонятно,
откуда она
там взялась,
тем не менее,
это факт. После
взлета
взяли курс
на Москву.
Полностью осознали
случившееся
уже после
посадки на аэродроме
"Чкаловский",
когда вышли
из самолета
и увидели
левый борт
машины. Он был
весь в крови,
а левая
стойка
шасси была
сильно
повреждена
от удара. Во
время
рассказа я
видел, как он
волновался,
вновь
переживая
события
этого
злополучного
полета. Затем
экипаж
переправили
в Кречевицы
и положили в
санчасть,
для
восстановления
психо-эмоционального
состояния
после
случившегося.
Самолет на
базу
перегнал
уже другой
экипаж.
Командир
экипажа
после этого
случая больше
не
поднимался
в небо, но
остальные
продолжили
свою летную
деятельность.
В данный
момент
Игорь и все
мои
однокашники,
с которыми, я
начинал
службу в
Кречевицах
уволены в запас.
Я еще пока
служу, но
планирую в
связи с реорганизацией
армии в 2009 г закончить
летную
карьеру и
уйти на
пенсию. Вот и
все что я
хотел вам
рассказать
 Начало
90-х, в это
неспокойное
время во мне
прочно
сидело
ощущение
того, что
этот бардак в
стране
происходит
по какой-то
нелепой ошибке
и скоро
закончится,
а надо
только показать
этим
отщепенцам
и
сепаратистам
в Грузии, в
Прибалтике
и вообще где
бы то нибыло
"кто в стране
хозяин"! Все
события по расколу
Союза очень
живо
обсуждались
в курилках и
даже на
построении,
под
руководством
нашего
замкомэски
Смиренникова
Валентина
Витальевича.
Его
активная
жизненная
позиция, в то
время, не
допускала
разномыслия
в рядах
эскадрильи
и перед
строем он
говорил, что
происходит
и как надо "правильно"
это понимать.
Вообще-то от
официальных
теле и радио
версий это
"правильно"
мало, чем
отличалось. Большинство
(и я в том
числе) всё
происходящее
понимали
как надо, и на
поставленную
задачу по
доставке
ВДВ в район
Вильнюса
(Годжюнай) с
проходом
над
столицей Литвы
на высоте 1200
метров отреагировали
однозначно - "надо их
давить!" И
был
своеобразный
психологический
подъём, а как
же, ведь почти
боевая
операция с
возможным
противодействием,
или
провокациями.
Однако на
призыв
"Давить!" были
и другие
реплики.
Как-то мой
командир, в
то время -
Бухаров
Геннадий Михайлович,
задал
непонятный
и
сокрушительный
для меня
вопрос: "А
зачем?".
Поневоле я
задумался....
но моё
неокрепшее
мировоззрение
и
коммунистическое
воспитание
позволили
мне только
додуматься
до ответа
"Так надо!" К
слову
сказать,
были
все-таки
среди большинства
люди,
которые
имели своё
мнение на
происходящее,
и причины
тому были
разные.
Кузьмин
Михаил
Александрович
(по кличке "Американец")
и Бухаров
Геннадий
Михайлович,
командиры
кораблей, на
полеты
приходили с
журналами
"Огонек",
который под
редакцией Виталия
Коротича
был таким
"желтым", что
дальше,
казалось бы,
и некуда.
Судаков
Николай Николаевич
и Мукеев
Ильдус
Алексеевич
написали
заявления о
выходе из
КПСС. Также
случай из
ряда вон... А
потом был
путч, в
августе 91-го
после дня
авиации,
который мы
скромно праздновать
не умеем. И
нечего....
Полетели в
Кобрин за
ДШБ, которую
отвезли в
Киев
(Борисполь). О
целях
десантников,
и задачах
тогда
толком
никто уже не
задумывались,
мне
хотелось
поскорее
вернуться
домой. Еще
были полеты
в
Закавказье
(Грузия,
Айзербаджан)
- то
десантников
туда возили,
то беженцев
оттуда. Не
думаю, что
кто-то в
нашем экипаже
Рогачева
Павла
Николаевича,
глубоко
вникал в
политическую
подоплёку,
сосредоточились
на
выполнение
полетов, а
так же не упускали
возможности
затарится
на югах коньяком
или вином.
Однажды
даже 40 литров коньяка сменяли
на картошку,
корой нашим
семьям на
зиму
хватило.
Дочка у меня
в 92-м году
родилась, а я
ее
отчетливо
начал
помнить только
когда она в 9
месяцев
ходить
начала. Командировки...
Прилетали,
брали
чистые вещи
и снова
куда-нибудь.
Годовой
налет в то
время в
среднем у
меня был в
районе 200
часов. Это,
наверное, и
было то
время, когда
я формировался
не только
как штурман,
но и приобретал
жизненный
опыт,
который
сегодня помогает
мне читать
между строк
и слышать то,
чего не
говорят и с
людьми
общаться и
работать.
 Будучи
на
стажировке,
в Тару, мы
как-то залетели
в Кречевицы
(июль месяц) -
пасмурно,
проливной
дождь, трава по
пояс - одним
словом,
грустно. Не
дай Боже сюда
попасть
служить,
подумалось
мне тогда... И
вот выпуск,
распределение
в Витебск, но
от судьбы не
уйдешь - нас
ждали
Кречевицы.
Нас было
четверо, не
знаю, по
какому принципу,
но нас
распределили
по
эскадрильям
и экипажам,
началась
наша служба
в Кречевицах.
Ничего, в
принципе,
примечательного,
за
исключением
того, что в
конце
декабря 1991 года
прекратил
свое
существование
великий и
могучий
Советский
Союз.
Начиналась
новейшая
история
России.
Никто тогда
не знал, да и
не мог знать,
куда и когда
приведут нас
молодые
реформаторы,
которых
было так много,
что мы не
успевали
запоминать
фамилии премьеров
и министров.
Зато после
вечерних
построений
мы в
экипажах
делили, как
нам тогда
казалось,
суперделикатесы:
чай и карамельки,
и радость
была не
поддельная,
когда
жребий
выпадал на
тебя... Страну
будоражили
перемены, а в
армии все
шло своим
чередом, но
буквально
сразу же,
после
развала,
начались
перебои со
всеми
видами
обеспечения.
Сначала
катастрофически
не хватало
денег, затем
пошли
перебои с
топливом,
стали меньше
летать, не
говорю уже
про
обмундирование
и летную
столовую.
Много было
слов с экранов
ТВ о
реформах в
армии, но
боюсь, они
так и остались
словами. Мы
прекрасно
видели, как и
куда
выводились
войска из
Европы и стран
ближнего
зарубежья.
Первые наши
командировки
как раз и
были в, так
называемые,
горячие
точки,
которые
возникали в
местах дислокации
наших войск.
Мы вывозили
имущество и
семьи
военнослужащих
вглубь
страны, выгружали,
порой, прямо
на
аэродроме и
возвращались
за
следующими... Там
мы и
получали
первый свой
опыт в
полетах по
трассам,
смотрели на
старших
товарищей и
взрослели
сами. Но, как
известно -
армия вне
политики, и
мы делали и
делаем свою
работу, а
эмоции
приходиться
оставлять
при
себе... Часто
вспоминаю свое
первое
впечатление
о
Кречевицах,
сейчас оно
сильно
изменилось.
Не потому,
конечно, что
стало
меньше
дождей -
просто я
узнал много
хороших
людей и
прослужил с
ними не один
год. Тут и
вспомнишь
народную
мудрость -
что не
делается -
все к
лучшему.
 В наш полк я прибыл в сентябре 1992
года из Ферганы. Разваливался Советский Союз, Ферганский полк Ан-12
сократили и меня перевели в Кречевицы. Выбираться из Узбекистана
было сложно, с вещами тем более, на контейнерной станции - страшная
очередь. Но на мою удачу к нам сел Ил-76 из Кречевиц. В составе
экипажа был мой однокашник Юрий Омельченко и меня вместе с вещами
загрузили на рампу и благополучно, за три дня, доставили в
Кречевицы. В Кречевицах меня встретил другой однокашник, Николай
Ворончихин. Приютил, помог разместиться и вообще опекал в первое
время. Вслед за мной в 110-й полк из Ферганы перевелся Олег
Успенский. И тут началась работа, расслабиться мы не успели,
отправили на сборы в Псков на переучивание на "ласточку" Ил-76.
Переучились мы достаточно быстро, хотя и не без труда. Затем
посыпались командировки, различные учения, десантирования и мы
освоились и стали здесь как родные. Всё чем занимался полк легло, в
полной мере, и на наши плечи. На данный момент служу я в Кречевицах
почти 17 лет. Облетал нашу страну и вдоль и поперек, побывал во
многих странах,
десантировал
тысячи десантников.
Хорошая
всё-таки у
нас работа.
 Прибыли
мы в часть
осенью 1993 года.
Из нашего выпуска
в Кречевицы
приехали
служить
четверо. Это
я, Эдуард
Подколзин,
Вадим
Порывай и
Игорь
Козачек.
Первые впечатления
от полка
были
огромные. Я
попал в первую
эскадрилью,
которой
командовал
Герой
Российской
Федерации
Копыркин
Анатолий
Степанович.
Об их
подвиге и о
награждении
впервые
узнал по
телевидению.
И оказавшись
в этой
эскадрильи,
был очень
рад, что в одном
строю со
мной стоят
настоящие
герои, профессионалы
своего дела.
Еще чем
запомнились
мне первые
месяцы
службы в
Кречевицах
это наверно
то, что в тот
период полк
выполнял
много задач
по выводу
войск из
Германии, по
обеспечению
визитов
президента
и других
рейсов в
различные
точки нашей
Родины и за
границу.
Каждый день
самолеты
улетали и возвращались
со
спецзадания,
и мы молодые
лейтенанты
в душе
завидовали
и хотели
быстрее
освоить все
азы летного
дела, чтобы
также летать
и в полной
мере
участвовать
в жизни нашего
полка. Через
год после
прибытия в
часть нам
представился
случай
показать
чему нас
научили за
это время.
Началась
первая Чеченская
война. Полк
поднимали
по тревоге и
всем
составом
выполнялись
рейсы на
территорию
Северного
Кавказа.
Экипажи
летали без
отдыха и сна.
Задачи
менялись
часто и, как
правило, в
воздухе
экипаж
узнавал
аэродром
посадки. Это
было очень
тяжелое
время для
нас и для
наших
старших
товарищей.
Мы за это
время
прошли
большую
жизненную и
профессиональную
школу,
получили
закалку и
большой
опыт своей
работы.
Хотелось бы
рассказать
один
смешной
случай,
который
произошел в
тот период,
когда штаб
дивизии,
находящийся
на
территории
Кречевиц
перебазировалась
в город
Смоленск.
Штабу
нашего
полка
выделили
другое
здание, и
наступил
момент
переезда.
Все службы
занимались
этим, в том
числе и
штурманская.
Для нас
самым
сложным,
оказалось,
перенести
сейф из
старого
здания в новое,
потому, что
вес его был
по
предварительным
взвешиваниям
методом
толкания не
меньше 350 кг. Если не
использовать
дополнительные
принадлежности,
его хорошо
могут взять
только
четыре
человека, а
это сами
понимаете
нагрузка на
каждого
почти 90 кг. Не много
поразмыслив,
решили
взять
швартовочную
сеть с
самолета,
чтобы была
возможность
как можно
большим
количеством
людям
взяться, распределив
тем самым
равномерно
нагрузку. И
началось
перетаскивание.
Картина на
улице у
прохожих
вызывала
смех и хохот.
Бурлаки на
Волге,
просто "отдыхали".
Кое-как
дотащив
сейф до
нового
здания,
начали
подъем на
второй этаж.
В проеме
этажей
решили
передохнуть,
поставив
сейф на
перила. К
ужасу всей
присутствующих
сейф всей
своей
массой поехал
вниз, чудом
никого не
зацепив.
Грохот был
такой силы,
что
сбежались
все в округе.
Повреждений
на сейфе
никаких не
было. Учтя все
ошибки мы
взялись и,
наконец, то
дотащили
этот
замечательный
сейф до
кабинета.
Самое
смешное
оказалось
впереди,
когда
старший
штурман
Гончаренко
Михаил
Глебович,
взял и
открыл его.
Сейф был
битком
наполнен
сборниками
аэронавигационной
информации,
а сверху
лежала
кожаная
летная
куртка.
Увидев это и
вспомнив
весь
проделанный
тяжелый труд
все
присутствующие
закатились
неудержимым
смехом,
подумав
"почему бы
сейф не открыть сначала'' было бы
гораздо
легче.
 В 1996
году, после
Оренбурга, я
попал
служить в 110 полк.
Со мной
пришли
лейтенанты
Челябинского
штурманского
училища
Дмитрий
Нужин и Дмитрий
Гричух.
Потихоньку
влились в
коллектив,
начались
трудовые
будни. Стоит
сказать, что
Дима Гричух
соображал в
компьютере
и многие
смотрели на
него как на пришельца.
В полку
тогда
появились
первые компьютеры,
принтеры,
ксероксы и
все это необходимо
было
осваивать.
Начались
первые шаги
в создании
штурманской
базы данных,
поскольку
была
потребность
в
оперативной
выдаче
информации
от даты
рождения до
налета за год,
причем эту
информацию
нужно дать,
как говориться
"вчера". На
следующий
год к нам попал
служить
Александр
Курашов, вот
совместно с
Димой они
создали
программу
"МОНСТР". Теперь
мы могли
выдавать
сведения
очень быстро,
не надо
стало
бегать по
эскадрильям,
искать
нужного
человека,
просто
возьми и залезь
в компьютер.
Подготовка
к полету иногда
занимает
много
времени,
штурманы
меня поймут,
необходимо
быстро и
точно
выполнить
расчет
полета,
подготовить
карты, сверить
сборники и
многое
другое. Во
многих
полках уже
была
программа
для расчета
карточки маршрута.
Вскоре она
появилась и
у нас. Использование
этой
программы
намного
облегчила
подготовку
к полету, а
главное
сократила
время,
которого
всегда не
хватает
перед вылетом.
Теперь все
без
исключения
пользуются
плодом этой
кропотливой
работы,
хочется только
чтобы мы не
забыли, как
это все
делается
вручную.
Теперь мы
без
оргтехники
никуда. Прогресс
взял свое - ни
один
контроль
готовности,
ни одна
постановка
задачи не
обходится
без
компьютера.
Летаем
теперь тоже
с помощью
ноутбуков,
осваиваем
навигационные
программы
компании Jeppesen. В
заключении,
хочется
пожелать
всем
штурманам,
чтобы они не
забывали
основы
навигации,
которые
вложили в
нас наши
преподаватели
и
инструктора.
 В 1997 году в состав штурманской
службы "вливаются" два человек, два Степаныча - Виктор Степанович
Ефимович, и Николай Степанович Курохтин, выпускники академии
Гагарина, Виктора Степановича ставят на должность штурмана полка, а
Николая - штурмана эскадрильи. С первого взгляда было понятно, что
Виктор Степанович Ефимович пришел к нам в полк не надолго, он
постоянно доказывал, что он много знает, когда можно мыло промолчать
- он не молчал, не держался в стороне, если он ошибался, то
делал это незаметно, но надо сказать, что летал он хорошо. И
действительно вскоре его заметили. Назначили на должность
штурмана дивизии в 2000 году, потом он был старшим штурманом 196
полка. Старшим штурманом дивизии, с 2008 года - он начальник группы,
штурман 61 ВА ВГК (ВТА). Николай Степанович
- человек размеренный,
противоположность Виктору Степановичу. После того как Виктор
Ефимович ушел от нас в дивизию, на его место назначили майора Курохтина Николая Степановича. Он прислушивался к мнению каждого, с
выводами не спешил. Очень педантично изучал, тот или иной вопрос и
потом уже делал выводы. Николай стал моим помощником, работать с
таким человеком приятно. В 2006 году в августе месяце я выполнил
последние мои десантирования, это было в Рязани, два экипажа за три
дня выбросили 1560 десантников и 6 единиц б/г. Результаты
десантирования были более чем хорошие, этому способствовала хорошая
погода, и то, что вторым инструктором был Николай Курохтин, а на
площадке приземления находился прекрасный человек профессионал -
руководитель выброски капитан Фадеев. Когда в полку нет старшего
штурмана - и никто не решает эту проблему, на мой взгляд, это финиш,
но Николай Курохтин сделал всё, чтобы летный состав так не считали.
Я очень хотел, чтобы такие
люди как он,
становились
руководителями
как можно
большего
ранга.
 Я
пришел в наш
полк, после
окончания
академии, 1
августа 1997
года на
должность
штурмана 3-й эскадрильи.
Старшим
штурманом
полка был Гончаренко
Михаил
Глебович, а
штурманами
полка -
Кожевников
Владимир
Алексеевич
и Ефимович
Виктор
Степанович,
также как и я,
пришедший
из академии.
Кабинет
старшего
штурмана
был
разделен на
две части, в
одной сидел
старший
штурман, в
другой -
штурманы
полка. Вид у
кабинета
был жалкий:
отвалившиеся
обои,
ободранный
пол,
облупившиеся
окна - нищета
и разруха. В
канун 1999 года в
штурманской
службе
полка
произошли
кадровые
изменения:
Гончаренко
Михаил
Глебович был
назначен
штурманом
инспектором
в штаб ВТА, на
его место -
Кожевников
Владимир Алексеевич,
а штурманом
полка стал
штурман 1втаэ
Таурин
Владимир
Эдуардович.
Владимир
Алексеевич
Кожевников
хотел
спокойно дослужить
до пенсии
без
грандиозных
перемен, но
штурманский
народ не дал
ему такой возможности.
Инициатором
ремонта был
Владимир Эдуардович Таурин, а
штурманская
служба
поддержала
перемены.
Старший
штурман дал
стройке
"зеленый
свет". Мы не
знали с чего
начать,
переминались
с ноги на
ногу и тогда
Макушин
Сергей
Александрович
и Таурин
Владимир
Эдуардович
показали,
что делать - и
рухнула
стена,
отделявшая
жизнь до
ремонта и
после. Как
выглядел штурманский
кабинет до
ремонта,
можно посмотреть
в соседних
кабинетах
за стеной. Как
стало - все
наглядно
видно, все
перед нами. Деньги
на ремонт
сбрасывались
все штурманы
с получки.
Немного
средств
было в
штурманской
кассе.
Немного
денег дал
начальник штаба
полка
Александров
Сергей
Владимирович.
Иногда он
заходил
посмотреть,
что получается
у штурманов,
так как
объем работ
был не
просто
огромен,
можно
сказать
безбрежен. И однажды
зайдя
проконтролировать
стройку и
увидев, что
получается
очень даже
не плохо -
молча
принес
небольшую
сумму (вклад
штаба в
ремонт), за
что ему
большое
спасибо.
Очень много
людей и даже
не
штурманов
вложили сил,
стараний,
своей души в
эти стены,
пол, потолок,
окна.
Переделывать
пришлось
буквально
все.
Шпаклевали
стены,
откосы,
подоконники
Мацев
Александр,
Каргин
Владислав, Ключиков
Сергей,
прапорщик
Зыкин
согласился
помочь - за
две
рыболовные
сети.
Подвешивали
потолок,
красили его,
набивали
рейки, подводили
электричество
- Седых
Владимир, Курашов
Александр,
Гричух
Дмитрий,
Хорош Геннадий,
Сошенко
Александр,
Фадеев
Александр. Очень
трудно было
прибивать
большие листы
ДВП на
потолок,
поэтому
придумали
"приспособу" -
швабру. Из-за
нехватки
средств
специально
договаривались
и ездили на
мебельный
комбинат за
обрезками
ДСП,
которыми потом
обшили все
стены,
сделали
двери для
шкафов. Всю
эту
огромную
кучу добра
отвезли в
гараж к
Владимиру Эдуардовичу Таурину,
там же с
Александром
Сошенко и
Геннадием
Хорош они
выбирали по
размерам,
распиливали,
клеили
кромку
утюгом. Делали
из "Г"
конфетку.
Очень много
людей оказывали
помощь,
поддерживали
словом, одобряли
благое дело
- Грищенко
Юрий
Иванович,
Зорин
Валерий
Викторович.
Но были и
такие, кто не
верил, что
что-нибудь
получится в
конечном
итоге,
считали, что
лучше
отсидеться
в гаражах. Но
время, дела и
поступки
людей все
расставило
по своим
местам.
Праздничное
открытие
нового
кабинета
состоялось 1
июня 1999 года.
Командир
полка
Горсков
Алексей
Михайлович
и Таурин
Владимир
Эдуардович
торжественно
перерезали
ленточку и
открыли
новый
кабинет
штурманской
службы нашего
полка. Но так
как старший
штурман
находился в
длительной
командировке
и не смог
принять
участие в
мероприятии,
то по
прилету ему предоставили
право
забить
последний
гвоздь и
ознаменовать
окончание
ремонта. Все штурманы
дружно
подхватили
Владимира
Алексеевича
подняли под
потолок, а
потом
качали с
криками "УРА"!
 В
конце 1998 года,
после
расформирования
военно-транспортного
полка в
городе
Завитинск я
прибыл к
новому
месту
службы в
гарнизон
Кречевицы. В
то время
расформировывали
не только
военно-транспортные
полки. Итоги
получили
вскоре - участок
границы от
Благовещенска
до Хабаровска
длиною в 650 км больше не
нуждался в
авиации.
Вместе со
мной в 110
транспортный
полк
прибыли и
молодые штурманы
Коннов
Андрей,
Хавилов
Андрей и Пивкин
Андрей.
Новое место
службы
встретило
нас
двух-эскадрильной
системой
боевого
расчета.
Дело в том, что
во всех
авиаполках
ВТА
сократили 3-ю
учебную
эскадрилью -
эскадрилью
которая
учила, в которой
были
собраны
лучшие
инструктора,словом
которая
ставила
молодежь на
крыло. Нововведения
этим не
закончились.
Сократили
воздушных
стрелков. А
ведь это не
просто воздушные
стрелки - это
люди,
которые
выполняли
задачи по
уборке
территории,
хозработы,
ходили в
наряды.
Теперь все
это легло на плечи
летного
состава.
Исправность
самолетного
парка тоже
решилась
просто -
эскадрилий
теперь две -
значить
выберем то,
что получше
да поновее, а
остальные
машины на
стоянку
заштатной
техники. Эта
стоянка так
же послужит
и складом
запчастей.
Казалось,
что стратеги
убили сразу
двух зайцев -
нет! Кроме
этого был
разрушен
один из
главнейших
принципов
безопасности
в авиации -
один самолет
- один экипаж.
Теперь у
экипажа не
было самолета,
в котором
было
известно
все, включая
его
поведение
на всех
этапах
полета и много
других
нюансов,
которые
можно знать,
если ты
каждый день
приходишь к
своей машине.
Итак, что в
итоге:
исправность
парка самолетов
- 100% (надолго ли?),
основной
способ подготовки
летного
состава -
самоподготовка,
большое
количество
офицеров и
прапорщиков,
которые не
предали
армию в
беспредельные
90-е были
просто
выведены за
штат за ненадобностью.
Говорю это
не потому,
что сам пошел
на
нижестоящую
должность
только бы удержаться
за небо, а
потому что
лично знал классных
специалистов
и молодых в
том числе,
которые
тогда
оказались
за бортом. А ведь
это были те
итоги,
которые
были видны сразу;
а
замедленная
бомба,
заложенная
98-х, начала
давать о
себе знать
уже через
несколько
лет, когда не
прижились
молодые
штурманы в
новой
системе. Все
кто пришел
со мной - уволились
по тем или
иным
причинам. Летая
каждый раз
на разных
самолетах и
не зная
особенностей
работы ПНК
даже
опытные экипажи
попадали в
неприятные
в навигационном
отношении
ситуации.
Отсутствие
в полку
современного
многофункционального
тренажера,
способного
моделировать
разные
способы
прицеливания
и
разнообразные
особые
случаи в полете,
позволили
бы серьезно
поднять уровень
профессионального
мастерства.
Разве это не
вопросы -
государственной
важности,
ведь это
безопасность
полетов.
Чуть более 10
лет прошло,
и я опять
угадываю
картину 98-го
года только
с поправкой
на то, что
парк авиатехники
в плачевном
состоянии и
что разрыв
между
опытным и
молодым
летным
составом
сал еще
больше.
 В полк мы
прибыли
служить 30
апреля 1999 года.
Вместе со
мной после
окончания
Челябинского
ВВАУШ
приехали - Тебеньков
Роман и Влад
Каргин. После
сдачи
зачетов,
были
организованы
прыжки с
парашютом, и
наш товарищ -
Роман Тебеньков
сломал ногу.
После чего
он долго
лечился и в
конце
концов его
списали с
лётной работы,
и он
уволился. А
мы с Владом
Каргиным
начали свою
штурманскую
карьеру.
Интересных
случаев за 10
лет
пребывания
в полку было
много,
начиная к
примеру, со
случая, когда
я на полетах,
перед своим
первым
полетом,
пытался
вставить
фармовские
часы в фотоприставку
с помощью
молотка
(тогда я
просто не
знал как их
нужно
вставлять), а
затем пытался
плоскогубцами
эти часы
вытащить. Еще
один
вспоминается
случай. В 2002
году наш полк
готовился к
встрече
комиссии по
службе войск.
Кругом была
глобальная
стройка, так же
ремонтировалось
и здание
штаба полка.
Вся
"штурманская
сила" была
задействована
на ремонт
вестибюля
штаба и
лестницы на
второй этаж.
Нашу работу
контролировал
старший
штурман. Я,
Андрей
Хавилов,
Андрей
Пивкин,
Андрей
Коннов и
Влад Каргин -
белили потолок
и стены. Всё и
все были в
побелке. Было
жарко и нам
хотелось
помыться. К
стати сказать,
во всей
Российской
Армии
всегда существовала
проблема с
помывкой
солдат и вообще
личного
состава. В
каких бы я ни
был командировках,
это просто
счастье,
когда после
полета
можно
принять душ.
Но у нас в стране
принято, что
вопросы
помывки и
личной гигиены
- должны
как-то
решаться
сами. Ну так вот,
Андрей
Хавилов на
побеленной
двери, полкового
музея,
написал
большими
буквами ДУШ,
и в шутку
пригласил
своих
коллег
помыться. На
следующий
день,
старший
штурман, увидел
это
безобразие
и принял это
всё на свой
счет. Он
решил, что
слово ДУШ
это про него и
расшифровал
его как
аббревиатуру
"дюже умный
штурман".
Сейчас это
просто
смешно, а тогда
нам всем
было не до
смеха. В
настоящий момент
наш старший
штурман
списан с лётной
работы, и
третий год
ждет своего
увольнения,
капитан
Хавилов
закончил
свою службу
в
разрушенных
ВВС РФ. А
здание
штаба, которое
мы
ремонтировали,
так и
непонятно
кому теперь
оно будет
принадлежать? Вот
такая
история.
 Первые
впечатления
о Кречевицах
самые
ужасные.
Начиная с
покосившейся
грязной
плиты, с еле
различимой
надписью
Кречевицы,
на въезде.
Полной
разрухой и
грязью в
штабе полка
и
эскадрильях.
И заканчивая
непроходимой
грязью в
городке, низкими
свинцовыми
облаками и
вечно
идущим дождем.
Потом нам
объяснили,
что разруха
связана с
перепланировкой
и ремонтом
в штурманском
кабинете, и в
штабе в
целом, что
скоро
выглянет
солнце,
грязь на
улицах
высохнет,
потому что
дождь не
может идти
вечно. Настроение
улучшилось.
Хотелось бы
вам рассказать
об одном
случае,
который
произошел
со мной на
этапе, так
сказать,
становления
штурманом
корабля.
Полетели мы
контрольный
полет по
маршруту на
десантирование."Сверху"
молодой
командир,
никогда не
летавший самостоятельно
по маршруту,
проверяет
его командир
полка. "Внизу" я, с
очень
опытным
инструктором.
Выполнили
контрольный
полет, а дальше
необходимо
выполнять
тренировочный,
рулим по
бетону, а
командир
полка по СПУ
задает
вопрос
молодому
летчику,
справится тот
сам или нет.
Тот тихо и
неуверенно
говорит, что
справиться.
На
пересадке
командир полка
выходит из
самолета, со
словами, что
надо
привыкать к
самостоятельности,
вслед за командиром
спрыгивает
и мой
инструктор. У
меня в этот
момент
пульс
увеличился,
наверное, в
два раза.
Страшно
взлетать,
когда в
благополучном
исходе
полета
уверен только
"старый
правак".
Делать
нечего -
полетели.
Спасибо
системе
РСДН, хорошо
работала, по
маршруту
прошли в
штатном
режиме.
После "точных"
штурманских
расчетов я
вывел воздушный
корабль на
НБП, на две
минуты
раньше. Что
делать?
Ничего
лучше не
придумал,
как предложить
командиру
сделать
вираж над НБП
или
разворот
под 90
градусов от
ЛБП, пройти расчетное
расстояние
и потом
назад, тем самым
погасить
избыток
времени.
Летчики задумались,
но решили
оставить
все как есть.
В итоге, по
месту
попали
нормально,
по времени
на две
минуты
раньше - "жирная"
двойка. Идем
после
полетов и
понимаем,
что на разборе
по голове не
погладят. У
КДП встречаем
командира
полка и
моего
инструктора.
Повезло,
они были
очень рады,
что мы благополучно
вернулись и
посадили
самолет. Двойку
исправили
на тройку, в
зачет
будущих подвигов,
всех
похвалили и
на разборе
полетов
даже не
вспоминали.
Тогда это
было все очень
подозрительно,
что не стали
ругать. Теперь
спустя годы
понимаешь,
что в душе
они не
меньше
нашего
переживали
за исход
полета,
поэтому и
просидели
на КДП,
глядя в
локатор, до
самой
посадки. В
этом полете,
наша задача
была просто
пройти
маршрут, не
уклонившись
от него, и
посадить
самолет без
последствий.
Мы это
сделали.
 В
декабре 2005
года, когда в
МО были
очередные
сокращения,
я служил в
братском 334
полку. Накануне
командир
эскадрильи
подполковник
Чиченков
собрал всех
молодых,
холостых,
бесквартирных
летчиков и
штурманов с
предложением
о переводе
нас в Сещу,
Тверь и Кречевицы
на
равнозначные
должности.
Был и другой
вариант,
остаться в
Пскове,
перейти на КП,
в ГРП или
выйти за
штат, ждать,
когда старики
начнут
увольняться,
освобождая
вакансии.
Меня не
устроил ни
один из
вариантов. В результате,
переругавшись
со всем
руководством
эскадрильи,
отправили
меня в отпуск,
как
говориться,
на все
четыре
стороны, искать
место для
службы в
любом
авиационном
ведомстве
нашей
страны. В
разработке
была
авиация МВД,
ВМФ и
ФСБ. Взял
отношение
(тогда с этим
проблем не
было,
штурманы
были в дефиците),
прибыл в
штаб армии
ВТА, и в отделе
кадров
сказали,
нужно пока
заполнить
свободную
клетку в
Кречевицах,
а через
месяц, два
поедешь,
куда тебе
надо. Так как
после службы
в Пскове, на
все ВТА -
было
отвращение, то
и в
Кречевицах
не горел
желанием на
долго
задерживаться.
По прибытию
к новому
месту
службы, при
представлении
командному
составу,
заявил
командиру
полка полковнику
Горскову,
старшему
штурману
полка
подполковнику
Таурину, и
заместителю
командира
полка -
Грибану, о
своих
намерениях,
на что
подполковник
Грибан
сказал, ты
подумай, вот
тебе еще
месяц
отпуска,
отдохнешь,
все взвесишь,
а там решим.
При убытии в
отпуск, штурман
полка, майор
Макушин
заверил, что
никто палки
в колеса
вставлять
не будет,
если вдруг я
передумаю,
быстро сдам
все зачеты и
приступлю к
вывозной
программе.
Вообщем,
пообщавшись
с семьей,
решил
попробовать
взглянуть
на ВТА
глазами 110
полка и не
прогадал. По
прибытию с
отпуска,
сдал за
несколько
дней все
зачеты,
приступил к
полетам, через
месяц
поехал в
Псков на
сборы молодых
экипажей, а
по
окончанию
сборов
полетел в
свою первую
командировку
на Восток. Из
всего этого
понял, что
нельзя
делать выводы
о
коллективе,
судя по
одному
негодяю. Хороших
людей
всегда было
больше чем
плохих, а в
Кречевицах
эта разница
особо видна.
P.S.И
какой же
русский не
любит
быстрой
езды? Его ли
душе,
стремящейся
закружиться,
загуляться,
сказать
иногда: "черт
побери всё!" -
его ли душе
не любить ее?
Её ли не
любить,
когда в ней
слышится
что-то
восторженно-чудное?
Кажись,
неведомая
сила
подхватила
тебя на
крыло к себе,
и сам летишь,
и всё летит:
летят
версты,
летят навстречу
купцы на
облучках своих
кибиток,
летит с
обеих
сторон лес с
темными
строями
елей и сосен
Эх,
тройка!
птица
тройка, кто
тебя
выдумал? Дымом
дымится под
тобою
дорога,
гремят мосты,
всё отстает
и остается
позади.
Остановился
пораженный
Божьим
чудом
созерцатель:
не молния ли
это,
сброшенная
с неба? что
значит это
наводящее
ужас
движение? И
что за
неведомая
сила заключена
в сих
неведомых
светом
конях? Эх, кони,
кони, что за
кони! Вихри
ли сидят в
ваших гривах?
Чуткое ли
ухо горит во
всякой
вашей жилке?
Заслышали с
вышины
знакомую песню,
дружно и
разом
напрягли
медные груди
и, почти не
тронув
копытами
земли,
превратились
в одни
вытянутые
линии,
летящие по
воздуху, и
мчится вся
вдохновенная
Богом!..
Русь,
Куда
несешься ты? -
лучше не
спрашивать.
Страшно
спрашивать.
Чудным
звоном заливается
колокольчик;
гремит и
становится
ветром
разорванный
в куски
воздух;
летит мимо
всё, что ни
есть на
земле, и,
косясь, постораниваются
и дают ей
дорогу
другие
народы и
государства.
К
О Н Е Ц
10
февраля 2009
года
|