Командующий военно-транспортной авиацией был краток: - Евгений Алексеевич, для полка тебя больше не существует. Пусть твои замы всем "рулят". Единственная твоя забота - готовить экипажи. Дело предстоит серьезное, там всякое может случиться...

В августе 1992 года командир полка Евгений Зеленов получил задачу эвакуировать из Кабула сотрудников российского посольства и представителей дипмиссий Китая, Индии, Индонезии и Монголии. К тому времени войска талибов, сметая все на своем пути, захватили почти весь Кабул. Правительство Афганистана ситуацию в городе уже не контролировало. По данным разведки, талибы намеревались провести большую танковую атаку. На главном направлении удара находилось здание российского посольства, где в подземном бункере прятались наши и иностранные дипломаты с семьями. Полковнику Зеленову предоставили несколько дней, чтобы подобрать экипажи для трех самолетов Ил-76, подготовиться и вылететь для спасения людей. В то время летчики в полку были очень хорошо подготовлены. Почти все прошли войну в Афганистане, многие выполняли интернациональный долг в странах Африки, на Ближнем Востоке. Поэтому подобрать людей в экипажи оказалось нетрудно. Командирами кораблей назначил летчиков с квалификацией не ниже первого класса. На правых креслах помощников также находились высококлассные специалисты, которые к тому же были лучшими летчиками-инструкторами полка. В таком составе экипажи могли выполнить практически любую задачу. Провели несколько летных смен. Необходимо было еще раз вспомнить и хорошенько отработать изобретение советских военных летчиков - "афганский заход на посадку". Он заключается в том, что, находясь на большой высоте, практически над аэродромом, экипаж выпускает шасси, механизацию и направляет самолет едва ли не камнем вниз с вертикальной скоростью до 30 метров в секунду. При этом еще отстреливаются тепловые ракеты - защита от "стингеров". Заход на взлетно-посадочную полосу производится на удалении от одного до полутора километров. Хотя по правилам полетов это расстояние должно быть почти в десять раз больше.

Спустя несколько дней три Ил-76 взлетели с аэродрома в Новгородской области. Экипажами командовали Евгений Зеленов, Анатолий Копыркин и Сергей Мельников. Направились Илы в уже суверенный Узбекистан на аэродром Какайды. Там базировался полк авиации ПВО на истребителях МиГ-29. Командир полка Олег Струков и Евгений Зеленов еще в советские времена учились на одном курсе в академии. Вопрос о передаче полка под юрисдикцию Узбекистана уже практически был решен, но российские транспортники летели туда, словно к себе домой, на родную землю. Знали, что в Какайды служат такие же, как и они, летчики. От Какайды до Кабула минут сорок лета.

Поэтому топливом самолеты заполняли не полностью, чтобы хватило долететь туда, обратно, плюс небольшой запас. За счет этого планировали взять больше пассажиров и грузов. На каждый борт определили по двенадцать десантников из тульской дивизии ВДВ. Три дюжины крепких ребят и на погрузке помогут и огнем прикроют в случае вынужденной посадки или нападения душманов. Евгений Зеленов должен был подняться в воздух на 20 минут раньше своих товарищей. Ему предстояло оценить обстановку в районе аэродрома Кабул, определить метеорологические условия, произвести посадку и уже в качестве руководителя полетами принять два остальных экипажа. Перед вылетом летчиков обнадежили, дескать, по дипломатическим каналам с талибами договорились о прекращении огня на два часа, чтобы эвакуировать людей.

Взлетали затемно, дабы с восходом солнца приземлиться в Афганистане. Все знали, что аэродром Кабула в то время представлял собой просто взлетно-посадочную полосу, хотя и довольно длинную, но в очень плохом стоянии. Он находится в гуще гор на высоте 1800 метров над уровнем моря. Сюда и в мирное-то время летать было очень сложно. Обнаружить аэродром летчикам предстояло визуально. Так же, на глазок, выполнить заход на посадку.

Ну а для определения метеоусловий у летчиков не оставалось ничего надежнее собственного опыта полетов в этих краях."Узбек" Олег Струков в день вылета сам дежурил на командном пункте своего полка. Насколько позволяли возможности радиолокационной станции, он сопровождал однокашника. Как только Ил-76 пересек "ленточку" бывшей советско-афганской границы, Зеленов услышал в наушниках голос Струкова: "За вами воздушная цель. Идет с принижением и удалением 20 километров..." Через некоторое время: "15 километров..." Затем: "12 километров..."

По скоростным характеристикам это был истребитель. Встретиться с ним над чужой территорией без прикрытия было очень опасно. К тому же Зеленов хорошо знал, что по правилам воздушного боя именно таким образом производится атака самолета с задней полусферы. Экипаж Зеленова истребитель не видел ни на локаторе, ни визуально (было раннее утро, держалась густая дымка). Евгений Алексеевич скомандовал стрелку-радисту: "Пушки к бою!" Хотя сам прекрасно понимал, что против ракеты пушки - ничто.

Тем временем Струков поднял в воздух звено МиГ-29. Однако руководители министерства обороны Узбекистана запретили летчикам пересекать границу. Олегу оставалось в бессилии наблюдать за судьбой друга. Секунды ожидания развязки, казалось, тянулись вечность. К счастью, истребитель отвернул вправо. А потом его отметка вообще пропала с индикаторов командного пункта. Спустя несколько дней летчики узнали, что это генерал Дустум, который противостоял талибам в северных районах Афганистана, поднимал с аэродрома Мазари-Шариф МиГ-21. Но с какой целью - осталось неизвестно. Вскоре самолет Зеленова перемахнул через горный хребет и стал невидим для РЛС Струкова. Дальше летчики летели по приборам, сверяясь с местностью, которую удавалось рассмотреть на земле. На подходе самолета к аэродрому Кабула талибы открыли по нему со стороны города огонь из зенитных орудий. Пришлось уходить из заранее намеченной зоны и уже в полете срочно менять схему захода на посадку. Выпуск шасси... Механизации... Резкое вертикальное снижение... Несколько виражей... С удалением один километр Зеленов произвел посадку. На аэродроме уже находились наши и иностранные дипломаты. У них был аппарат закрытой связи. По нему им сообщили, что в Кабул летят самолеты. Аэродром был разбит. По некоторым рулежным дорожкам вообще невозможно было проехать. Самолет встретили работники посольства. Они знаками показали, где удобнее прорулить и остановиться. Пока шла загрузка, Зеленов руководил посадкой двух других экипажей, которые уже показались над аэродромом. Похоже, талибам даже в голову не приходила мысль, что кто-то решится на больших самолетах приземлиться на разбитый аэродром, где нет никакого обеспечения. На подобное способны только авантюристы. Когда же талибы увидели в утреннем небе многотонные Илы, падающие на взлетку, помешать уже не могли. Правда, вскоре талибы накрыли аэродром сильнейшим огнем ракет класса "земля-земля". Вот тебе и двухчасовое прекращение огня которым обнадеживали летчиков. Доложили в Москву. Оттуда команда: "Всем немедленно взлетать!" Самолет Зеленова уже стоял в начале полосы и был готов к взлету. Туда же, тяжело покачиваясь, катился груженый Ил Анатолия Копыркина. Еще несколько минут, и Сергей Мельников должен был поднять рампу, закрыть двери и направить свою машину следом. Команда командой, но людей же не бросишь. Во время разгона по полосе Зеленов услышал в наушниках голос Мельникова. Самолет Сергея Ивановича горел. Ракета попала в топливный бак, расположенный в крыле, и керосин вспыхнул. Остановить свой самолет Зеленов уже не мог. Ему пришлось отдать, пожалуй, один из наиболее тяжелых приказов в жизни. По нему Копыркин должен был вернуться и подобрать людей, которые выскакивали из горящего самолета Мельникова.Под беспрерывным обстрелом Копыркин подрулил к месту недавней стоянки. Для остановки не было времени. Самолет, насколько это возможно, медленно катился по рулежке. Людей в него забрасывали и затаскивали буквально за руки. Наконец все на борту. По разбитым рулежкам, по неимоверному количеству металлических осколков от снарядов и ракет, которыми они были усыпаны, Копыркин пошел на взлет. К месту старта его перегруженный самолет подкатил практически на металлических ребордах колес. Вся резина на них была посечена осколками. Зеленов все это время барражировал над аэродромом и видел, как Копыркин никак не может оторваться от полосы. Уже в облаке пыли, чуть ли не с последней плиты, плавно покачиваясь, с минимальной скоростью он сумел поднять машину в воздух. Оба самолета взяли курс на Какайды. По радио Копыркин доложил командиру полка, что у него на борту все живы, экипаж Мельникова в полном составе. У Зеленова словно камень с души упал. Правда, через некоторое время заскребли кошки. Ну как на земле товарищи из соответствующих органов учинят разбирательство, мол, как получилось, что сгорел третий самолет, а он, командир полка, не принял мер для его эвакуации. Эти "как" и "почему" могли неизвестно чем закончиться... За невеселыми мыслями не заметил, как добрались до Какайды. Пора приземляться. Зеленов сел без проблем. После этого он попросил Копыркина пройти пониже над полосой с выпущенными шасси, чтобы посмотреть, что у того с колесами. Увиденному Евгений Алексеевич ужаснулся. В голове не укладывалось, как можно произвести посадку самолета, у которого на колесах нет резины. К тому же внутри самолета находился КамАЗ и огромное количество людей.  Но времени для размышлений не оставалось. Топлива в самолете в обрез. Надо рисковать и садиться на бетон металлическими колесами. Конечно же, вдоль полосы поставили все пожарные машины и водовозки, какие только удалось найти на аэродроме, чтобы быстрее затушить самолет, если возникнет пожар. И тут Зеленову пришлось еще раз удивиться. Настолько выверенной и правильно выполненной посадки он в жизни не видел. Когда самолет замер на полосе, его тут же залили пеной. Так что даже намека на воспламенение не последовало. Потом из салона стали выходить пассажиры, вынесли несколько человек раненых. От нервного перенапряжения практически все люди плакали. 

Позже ребята из экипажа Копыркина рассказали, что, когда разгонялись по полосе в Кабуле, все слышали, как Анатолий Степанович вслух пообещал расцеловать самолет, если он оторвется от полосы и долетит домой. В тот момент никто значения этой фразе не придал. Зато после посадки о ней сразу все вспомнили: "Командир, обещал - выполняй!" Посторонний человек мог представить что угодно, глядя на то, как среди плачущих людей ходил летчик и целовал самолет. Спустя несколько дней на аэродром прилетели специалисты с ремонтного завода, заменили колеса, и машина снова вернулась в строй. Говорят, на ней до сих пор летают. Зеленов и Копыркин доставили на своих Ил-76 сотрудников российского посольства в Москву, а сами вернулись в родной полк. За сгоревший самолет Евгения Алексеевича в компетентные органы не вызывали. Оказалось достаточно обычного письменного объяснения обстоятельств, при которых это произошло.