После великих археологических открытий XX века (апогеем которых стал хлынувший из новгородских недр поток берестяных грамот) трудно, казалось бы, ожидать от Новгорода еще каких-то исторических откровений. А уж обнаружить здесь неисследованным целый исторический пласт кажется теперь и вовсе немыслимым. И все же в щедром на великое прошлое городе таковой нашелся. Появился и человек, которому суждено было стать первооткрывателем и разработчиком, - капитан ВВС, бортинженер Юрий МАРКИТАНОВ, далекий поначалу как от новгородской истории, так и от самого города. Впрочем, замечено ведь, что Новгород по мере надобности способен сам себе взрастить новгородцев. Врач Чехов, школьный учитель Циолковский, преуспевающий коммерсант Шлиман и многие другие достойные люди давно уже доказали, что подлинное призвание человека всегда возобладает над формальной его профессией. То же, видимо, произошло и с капитаном Маркитановым, чьей всепоглощающей любовью сделалось отнюдь не «огромное небо», а напрочь всеми забытый лейб-гвардии Драгунский полк. Уроженец Донецкой области курсант Васильковского военного авиационно-технического училища Юрий Маркитанов впервые приехал в Новгород в 1982 году - на стажировку, незадолго до выпуска. Город курсанту как-то сразу полюбился (вероятно, интуиция сработала), и по окончании училища ему удалось распределиться сюда, в 110-й военно-транспортный авиационный полк. Здесь он женился, воспитывал детей, летал на Ил-76 из Кречевиц по всему миру. Научных интересов ничто, казалось бы, не предвещало. Кроме разве что благородной страсти к собирательству. Открытие открыток - Сколько себя помню, я всегда что-нибудь собирал: марки, этикетки, календарики, - рассказывает Юрий Алексеевич. - Любил захаживать в клубы коллекционеров - и в Новгороде, и в других городах, куда приходилось летать. Там я впервые и увидел дореволюционные открытки с видами Новгорода. С тех пор (тому уж лет двадцать) видовые открытки старого Новгорода стали предметом страстного увлечения капитана Маркитанова. Собирал он их скрупулезно, не только по сюжетам, но еще и по изданиям, по годам и так далее, оставляя немалую часть скромного офицерского жалованья в обществах коллекционеров да антикварных магазинах. Когда же возникали вопросы (а в таком деле они неизбежны), шел с ними в музей, рылся в библиотеках, сиживал в архивах, попутно обретая полезный опыт научного поиска. В результате образовалось уникальное собрание открыток с видами Новгорода начала XX века - лучшее в городе (и, вероятно, всюду за его пределами). Маркитанов, кстати, и по сей день известен новгородцам прежде всего как собиратель этой коллекции. Да и сама коллекция знаменита: ровно 10 лет назад, в канун 1140-летия города, Юрий Алексеевич щедро и бескорыстно выложил ее в Интернет, сделав таким образом всеобщим достоянием. И все же не открытки стали предметом подлинной страсти капитана-исследователя, хоть отчасти они и способствовали появлению этого предмета. Непаханое поле кречевицкое - В полку знали, что я собираю старые открытки, знали, что частенько бываю в архивах, интересуюсь историей, - вспоминает Юрий Алексеевич. - И вот в 1996 году, когда полк готовился праздновать свое 30-летие, подходит ко мне замполит: «Не мог бы ты составить нам историческую справку по Кречевицкому гарнизону?». Первым открытием на пути решения этой несложной, казалось бы, задачи стало обнаружение того факта, что историей Кречевицкого гарнизона никто прежде толком не занимался. Вторым - необозримость перспектив на этом непаханом поле. А дальше открытия сыпались одно за другим, только успевай фиксировать. Требуемая «историческая справка» давно была составлена, но капитана Маркитанова несло. Теперь, помимо открыток (которые он тоже не перестал собирать), капитанская зарплата шла на поиск редких изданий, пересъемку, копирование и прочие платные услуги. Архивы (да не какие-нибудь, а Военно-исторический, Военно-морской, РГИА и тому подобные) брал то штурмом, то осадой, а то и хитростью. Вел переписку со всей Россией и обоими зарубежьями, перелопатил море документов, мемуаров и не одну тонну старорежимной периодики. И с каждый шагом все четче проявлялась грандиозная панорама военной истории поселка Кречевицы - блистательный ряд русских и советских воинских частей, в центре которого красовался любезный его сердцу лейб-гвардии Драгунский полк. У подножия живого памятника Пристрастие Юрия Алексеевича к лейб-драгунам понять можно: именно они дислоцировались в Новгороде и Кречевицах дольше всех прочих воинских формирований - без малого всё XIX столетие! Полк был сформирован указом Александра I в 1814 году в Версале, по взятии Парижа. По замыслу императора он должен был стать живым памятником русской победе над Наполеоном. Кстати, с того момента до самой своей кончины Александр Павлович носил мундир именно этого полка (который тогда еще назывался Конно-егерским). Стараниями капитана Маркитанова славное боевое прошлое забытого полка сегодня возвращено из небытия. Полк снова обрел имена, лица, марши, регалии и подробности быта, вплоть до выкроек обмундирования. Но зона поиска исследователя гораздо шире: вся двухвековая история Кречевицкого гарнизона. А с воинскими частями, квартировавшими в поселке Кречевицы, связаны многие имена и события далеко не поселкового масштаба. Прямо или опосредованно, так или иначе к этой гарнизонной эпопее оказываются причастными великие поэты, великие полководцы, даже великие шахматисты. Мало того, в процессе поиска к собственно кречевицкой теме подтянулись и эпизоды военного прошлого всей Новгородчины (пример тому - приведенная ниже статья из «Разведчика»). Да что Новгородчина - на кречевицком материале можно было бы военную историю России последних двух веков изучать. Через гарнизон прошли все основные рода войск: пехота, конница, артиллерия, авиация, разве что морфлота не было... - К флоту мы тоже имеем отношение, хотя и косвенное, - возражает Юрий Алексеевич. - Например, в Гангутском морском сражении участвовали посаженные на суда две роты Кексгольмского полка. А полк этот, будучи переименованным в гренадерский гвардии императора Австрийского, с 1824 по 1831 год стоял в Кречевицах. - Интересно, собранного вами материала на музей хватило бы? - С лихвой бы хватило. Вопрос: хватит ли одного музея? - Так в чем же дело? - Музей - это ведь не только история, это помещение, стенды, экспонаты, зарплаты сотрудникам и так далее. Иными словами - деньги. Кто ж их даст?
Капитан, улыбнитесь!
Тут, к сожалению, прав Юрий Алексеевич: денег на хорошее дело в наше убогое рыночное время не даст никто. А ведь как здорово было бы, если б наш исторически достаточный Новгород засиял вдруг новой яркой гранью! К тому же городу, претендующему на звание «туристической Мекки», еще один интересный музей уж точно бы не повредил. Не говоря уже об «исторической памяти», о «славных воинских традициях», «патриотическом воспитании» и тому подобных тезисах - верных, хотя и крайне заболтанных. Трудно, разумеется, энтузиасту-бессребренику смириться с тем фактом, что взятое им на себя общее дело может вдруг оказаться никому, кроме него, не нужным. А капитан Маркитанов даже больше чем бессребреник, ибо не только платы не требует, но сам же зачастую и платит. И не менее, чем на поиск, тратит себя на то, чтоб вернуть нам наше же прошлое. Так ведь не берем! Но и то уже радует, что, невзирая на равнодушие, порой - непонимание и кажущуюся бесперспективность, не падает духом капитан Маркитанов, не бросает святого дела. А дело это даром не пропадет и рано или поздно будет востребовано. Не зря ж оно - святое... Скобелеву Волхов не преграда
Генерал М.Д.Скобелев на коне. Художник Дмитриев-Оренбургский Н. 1883. Иркутский областной художественный музей.
Знаменитый генерал Скобелев, известный читающей публике по двум романам Акунина из фандоринского цикла, почти два месяца своей недолгой жизни провел, оказывается, в нашем городе. Об этом свидетельствует подписанная неким М. Полянским статья из журнала «Разведчик» за 1902 год, в которой Михаил Дмитриевич Скобелев обозначен инициалами М.Д. Приводим её с небольшими сокращениями. Наше исследование новых материалов к биографии М.Д. застает его в Новгороде, в должности старшего адъютанта штаба 22-й пехотной дивизии, в чине капитана генерального штаба. То обстоятельство, что М.Д. пробыл в Новгороде только с 5 июля по 31 августа 1872 года, дало нам возможность проследить за его жизнью в этот краткий период времени шаг за шагом. Домашние вещи М.Д. и две верховые лошади, в сопровождении урядника конвоя Его Величества, прибыли в Новгород 28 июня, а сам М.Д. приехал в Новгород 5 июля. Явившись начальству, М.Д. отказался поместиться в казенной квартире до ее отремонтирования. После полудня того же числа М.Д. вместе с казаком Калимановым поехал верхом обозревать окрестности Новгорода, час спустя путники проезжали уже Юрьевой слободой по направлению к Перынскому скиту. М.Д., очарованный видом на город, озеро Ильмень и утопающий в роще скит, пожелал нанять для себя временную квартиру в Юрьевой слободке. М.Д. удалось найти свободную крестьянскую избу на краю слободки. Калиманов был послан в город за вещами, а М.Д. поместился в нанятой избе. Складная походная кровать и чемоданы с вещами привезены были, когда уже наступили сумерки. Несмотря на утомление с дороги, М.Д. не мог сомкнуть глаз по причине нападения на него весьма распространенных в деревенских избах насекомых. С рассветом 6 июля М.Д. навсегда покинул накануне облюбованное им жилище, уплатив хозяину полностью месячную плату. Пришлось искать квартиру в городе. Таковая нашлась в доме капитана артиллерии Несговорова в Разважской улице. Эту квартиру и нанял для себя М.Д. с платою по 15 р. в месяц. Жена хозяина дома Мария Петровна Несговорова не может забыть до сего времени (с той поры минуло тридцать лет) чарующего впечатления первого знакомства с блестящим квартирантом и с благоговением указывала нам на диван, стол, кресла и стулья, которыми пользовался ее знаменитый квартирант... Уборка комнат лежала на женской прислуге хозяйки дома, так как М.Д. не любил держать в доме денщика из простолюдинов, обыкновенно неряшливых. Урядник Калиманов был смотрителем за лошадьми, кроме черной работы в конюшне, для которой ежедневно высылался из Выборгского полка конюх, получавший от М.Д. по 40 копеек в сутки на свое довольствие. Лошади М.Д. были кровные: одна вороная, а другая гнедая, обе рослые и красивые. Вороная была покрыта проступающими яблоками седой шерсти, что весьма удивляло М.Д., заявлявшего, что год назад эта лошадь была, как воронье крыло, без отметин, и года не так велики, чтобы шерсть начала седеть. Кроме складной кровати, убранством спальни М.Д. были ковры, седла и чепраки. Чемоданы с платьем, бельем и книгами не раскладывались вовсе и заменяли собою комоды и этажерки. Между книгами изобиловали иностранные. М.Д. не терпел ламп с керосиновым освещением, заменяя их свечами; недолюбливал чаю, заменяя его белым и красным винами. Волосы стриг под гребенку, ершиком, бриться не любил, хотя тотчас по приезде в Новгород нанял брадобрея с помесячною платою. Брил только подбородок, а баки запускал, хотя они тогда были весьма жиденькие, светло-рыжевато-русые. Вставал по утрам в 9 часов, конечно, когда служба не требовала в более ранний час. В 10 часов пил кофе с хорошими сливками и сладким белым хлебом, нередко с маслом, сбитым обязательно из сливок от вечернего молока. За сливки платил 3 рубля в месяц, кофе имел свой, очень хороший, хозяйского пить не мог. Кофе всегда пил за чтением, рассматривая карты и планы, а нередко и сам вычерчивая карты. Обеды брал в дворянском собрании, как для себя, так и для урядника Калиманова, которого очень уважал за его Георгиевский крест. Кроме лейб-драгун и выборгского командира, флигель-адъютанта полковника Фуллона, никто не бывал у М.Д. Сам он ездил в Кречевицы к драгунам всего однажды, а к Ф. ходил часто, где пользовался роялем, на котором любил поиграть. Водки и вообще крепких вин М.Д. не пил, а любил только кавказское белое и красное вина, гостей, однако, всегда угощал шампанским. В комнате у него всегда было сильно надушено. Спал на двух подушках, наволочки на них сменял ежедневно, одеяло было кумачное, с подбоем из розового шелкового гляссе. У изголовья висел образок Божией Матери. По вечерам, возвращаясь из гостей, М.Д. всегда был в веселом настроении и пел романсы, чаще всего его любимую «Aug Lang Sygne»; голос был чарующий, баритон. После пения ложился на кровать с книгою в руках, чтобы читать при свечах, но часто так и засыпал нераздетым. На извозчиках не ездил; прогулки все совершал верхом всегда: утром на одной, а после полудня на другой лошади, когда же ехал за город, то брал с собою и урядника Калиманова. Ненастье не было препятствием для прогулок. М.Д. был весьма красив и строен, но цвет лица начал тогда уже терять свою свежесть. Вся фигура его обещала долговечность. Когда казенная квартира в штабе была отремонтирована, М.Д., после месячного квартирования у г-жи Несговоровой, переехал на жительство в штаб дивизии, не переставая ежедневно, до конца августа, приезжать к старой хозяйке на утренний кофе... Перед отъездом М.Д. в Туркестан г-жа Несговорова живо помнит пророческие его слова: «Или меня убьют, или я вернусь генералом», при этом добавил, что в первую свою поездку в Туркестан он с 3 казаками проложил новую дорогу по непроходимой степи, и если бы не несчастная дуэль, то теперь (в 1872 году) он был бы уже полковником. Из прочих современников пребывания М.Д. в Новгороде только старые офицеры полков 22-й дивизии хорошо его помнят. Одни рассказывают эпизод, как однажды М.Д. опоздал на стрельбу полка в присутствии начальника дивизии. Только что последний подъехал к полку, как из-за забора смежного со стрельбищем сада увидели прыжок всадника, а за ним и другого - Калиманова. Оказывается, М.Д. для сокращения пути и выигрыша времени на проезд перескочил несколько попутных преград (огороженных заборами садов и огородов), на объезд коих было бы потеряно много времени, иначе бы он мог опоздать к началу смотра стрельбы. Другие помнят, как нередко М.Д., спеша в штаб из своей частной квартиры на Разважской улице, верхом переплывал реку Волхов, чтобы не делать крюк для объезда на мост. Остается лишь напомнить, что штаб 22-й пехотной дивизии располагался тогда в Путевом дворце (нынешнем ДК имени Васильева). Улица Розважа проходила там же, где и сейчас. Но, разумеется, невозможно определить теперь местоположение дома в Юрьевской слободе, в котором будущего покорителя Коканда, героя Шейнова и Плевны одолели новгородские клопы. Алексей ПШАНСКИЙ, специально для «Новгородских ведомостей» Владимир БОГДАНОВ (фото)
|
